Когда улыбаются звезды - Страница 6

К оглавлению

6

Доступ к книге ограничен фрагменом по требованию правообладателя.

— А ты чего одна скучаешь?

— А я не скучаю.

— Понятно, — Мичурина натянуто улыбнулась, — ну все, я побежала… увидимся.

— Ага.

Оля, единственная в классе, встречалась с парнем. По-настоящему. С поцелуями, со свиданиями после школы, с хождением по улице за ручку…

— Машенька, — дверь кабинета открылась, выглянула учительница по биологии, — у меня возникли непредвиденные обстоятельства, передай всем, что урок переносится на субботу.

— Нам идти домой? — уточнила Маша.

— Если последний урок, значит, домой.

Класс воспринял новость об отмене урока, как обычно, на ура. Смеясь, толкая друг друга, все побежали в гардероб. А Маша немного подождала, чтобы не одеваться в толкучке, и как только раздался звонок на урок, побежала на первый этаж. Она преодолела лестничный пролет в считаные секунды и уже на последних ступеньках прыгнула и угодила прямо кому-то на ногу. На нее грянул поток ругательств, она отлетела и больно шмякнулась на пол. Потирая ушибленную ногу, она пролепетала извинения, но разные нелестные эпитеты продолжали сыпаться ей на голову.

— Я же извинилась, — кое-как поднимаясь, прошептала Маша.

— Детка, тебе бы очки не помешали!

Наконец она посмотрела на возмущенного парня, которому отдавила ногу, и ей стало жутко неудобно. На нее злобно смотрели зеленые глаза, обрамленные по-женски длинными ресницами того самого «лапочки», на которого она первый раз налетела минут пятнадцать назад.

— Слониха, — бросил парень, глядя на свою грязную черную кроссовоку, где красовался ее пыльный след.

— Я могу вытереть, — стараясь не глядеть в сердитое лицо, пробормотала Маша.

— Ты серьезно?! — В его голосе слышалось столько неподдельного изумления, что она с интересом посмотрела на него.

— Конечно, серьезно.

Его светлые брови взлетели, а губы растянулись в улыбке.

— Очень смешно, — фыркнул он и начал подниматься по лестнице.

— Как хочешь, — пожала плечами Маша.

Он обернулся.

— Чокнутая!

Маша моргнула. У нее возникло ощущение, что это уже она когда-то видела. Она сама не понимала себя, но внутри словно что-то перевернулось.

По пути домой ее мысли не раз возвращались к грубияну на лестнице, но вспомнить, почему он или его слова о чем-то напомнили, она так и не смогла.

Дома ее встретила мама, всплеснувшая руками, когда увидела ее джинсы.

— Машуля, давай съездим в магазин, купим тебе новые джинсы! Посмотри только, как эти вытянулись на коленках!

— Да нормально все, — отмахнулась Маша.

— Ма-а, — вышла из кухни Саша с Маркусом на плече, — мне нужно купить новенькую кофточку, а то…

— Саш, имей совесть, мы тебе только неделю назад купили кофту и свитер! У меня нет столько денег на все ваши прихоти! Маша, мой руки, я грею обед.

— А что на обед? — недовольно спросила Саша.

— Что дам, то и будешь есть, — отрезала мать.

Саша хмыкнула, но спорить не стала, а когда мама скрылась в кухне, раздраженно кинула:

— За что мне такая дура-сестра досталась!

— Наверно, было за что, — стаскивая пуховик, отозвалась Маша.

— Дура, — подытожил Маркус и нежно потерся клювом о щеку Саши.

Саша вытаращила глаза и завопила:

— Новое слово! Маркус сказал новое слово! — Она бросилась в кухню. — Ма-а, Маркус сказал новое слово! Ему нужно немедленно дать что-нибудь вкусненькое!

Когда все уселись за стол, мама объявила:

— Сегодня мы с папой едем в гости, вернемся поздно, не разгромите, пожалуйста, квартиру. — Мама с укором посмотрела на Сашу. — Сашуля, это к тебе относится.

— Ой, очень мне надо громить квартиру. Мы с друзьями тихонько посидим.

— И прошу, не приглашай больше того хулигана… как его зовут… того, что разбил чашку из моего любимого сервиза!

— Ну, ма-а, как я могу Толстика не пригласить, он обидится!

— Я тоже обижусь, есть твой Толстик еще что-нибудь разобьет!

— Он не разобьет!

— Смотри… — мама вздохнула. — А ты чем займешься, Маша?

— Не знаю, чем-нибудь.

— Спрячется с глаз долой, чтобы не позорить меня перед друзьями, — фыркнула Саша.

— Александра, — строго посмотрела мама, — прекращай это, Маша никак не может тебя опозорить.

— Ну уж конечно! Она только и делает…

— Прекрати! — оборвала мама. — Могла бы познакомить Машку со своими друзьями, глядишь, веселее стало бы, а ты… тьфу, как ведешь себя!

— С ней?! Веселей! Да, может, она сводит моих друзей на помойку к своим грязным животным! Этого ты хочешь?! Мои друзья блеванут, когда увидят ее!

— Что-то они не блюют, когда видят тебя!

— Не сравнивай!

— Что значит «не сравнивай», — мать поднялась из-за стола, — вы как две капли воды похожи, тут и сравнивать не нужно!

— Я не похожа на эту уродку! — взбесилась Саша.

Маша отодвинула тарелку.

— Я все, спасибо.

— Подожди, еще макароны с котлетами! — Мама сняла крышку со сковородки на плите, откуда доносился аппетитный аромат.

— Я уже сыта, — соврала Маша и быстро вышла из кухни, но успела услышать:

— Опять довела ее! — грохнула крышкой от сковородки об стол мама. — Не можешь ты ее не цеплять! Что же тебе не живется спокойно?!

— Да ты только ее и защищаешь вечно! — крикнула Саша.

— Оставь сестру в покое!

— Нужна она мне!

Дальше слушать Маша не стала, за свою жизнь она столько слышала таких разговоров — не счесть. Раньше в слезах закрывалась в комнате, а теперь уже настолько привыкла, что даже от самых обидных слов сестры не расстраивалась. Пропускала мимо ушей, в мозгу точно особо чувствительный фильтр включался, который отсеивал гадости. В детстве она плакала от несправедливости, пыталась понять, почему сестра ее так сильно ненавидит, почему Сашеньку все любят и никто не видит, как часто она обманывает. Бабушкам-дедушкам, тетям-дядям, братьям-сестрам — всем нравилась Саша, а ее никто не замечал. Называли «второй девочкой», «сестренкой Саши», «близняшкой», и никто не мог понять, почему она такая нелюдимая. Сколько раз она слышала: «С Сашеньки будет толк, вторая со странностями, с ней намаетесь», «Сашка молодец, сестренке пример надо с нее брать», «Первая девчонка — что надо», «Саша нос любой утрет, а вторая девочка — мышка серенькая». Саша с рождения была во всем первая. Она первой родилась, первой заговорила, первой пошла, во всем рвалась вперед. Лишь в учебе Маше удалось отличиться, и то только потому, что сестре учиться было не интересно, слишком легко давались ей все предметы.

Доступ к книге ограничен фрагменом по требованию правообладателя.

6